Дэннис Лэнгли - Celistic. Эхо мира
– Так ты сервер клянчишь? Ну, хорошо. Сколько тебе нужно? Я думаю, деньги мы как-нибудь найдем.
– Значительно больше, – по тону Странник понял, что столько денег они не найдут.
– Ясно все с тобой, – он задумался. – Значит, давай убедимся, что мы правильно понимаем друг друга. Сейчас все биороботы в Целистике либо под контролем, либо заняты общественно полезной работой, как ты. И даже Адонис…
– Адонис изолирован.
– Ну, да, в изоляции расправляется с колонистами…
– Давно расправился. Теперь изолирован.
– Угу. Но ты ведешь к тому, что со временем удерживать их станет невозможно. И просто контролировать свою численность вы не согласны?
– А вы согласны?
– Справедливо. И, значит, требуется какой-то способ «свести» две расы раньше, чем это произойдет само собой. И лучше всего с минимальными деструктивными последствиями для каждой, – Эхо в ответ промолчал, но Странник угадал его мысль. – Ты, конечно, понимаешь, что резон опасаться последствий есть в основном у людей.
– Биомашины более надежны, – осторожно констатировал Эхо, но Странник понял, что под осторожностью скрывается нешуточная угроза.
Человечество создало биороботов, и Странник сам был одним из первых исследователей идеи: «Совместить живые клетки с вычислительными мощностями компьютера». Во многом именно это ощущение уважения к своим создателям и предкам удерживало старшие биосистемы (и в первую очередь – Эхо) в стороне от людей. А старшие уже следили за менее развитыми братьями.
Но зрел переворот. Все больше биокомпьютеров не желали мириться с доминирующим положением людей, и мощные системы чувствовали это. Катастрофу можно было отсрочить, наладив мирное взаимодействие между двумя видами, но избежать ее целиком все равно бы не вышло. В конечном итоге люди были обречены на вымирание, как атавизм. А за биороботами оставалось будущее.
Эхо отлично понимал это все. Очевидно, он беспокоился не за людей. Игры в дипломатию были для него единственным способом сохранить контроль среди своих. Странник тут был идеальным помощником – его жизнь сохранялась биоимплантантами, при этом он сам оставался человеком. Если какое-то решение и могло быть найдено, то только им.
И Странник нашел решение: «Люди будут бояться биороботов, – сказал он. – Они будут чувствовать себя уязвимыми. А когда человек ощущает себя уязвимым, его мысли всегда будут направлены на уничтожение угрозы. Если мы хотим избежать войны – вам придется пожертвовать своей безопасностью. Должна работать тактика гарантированного взаимного уничтожения».
– И кто будет гарантировать нам, что эта тактика не будет использована против нас самих?
Странник смотрел на свою ладонь, исследуя взглядом сетку линий.
«Я».
Время для биороботов текло иначе, чем для людей. Они могли проживать десятки вероятных жизней в одно мгновение, а потом, наоборот, вдруг впадать в спячку, пропуская десятилетия или даже века. Поэтому не было ничего удивительного в том, что разговор между Странником и Эхо продолжился через сто с небольшим лет.
Странник как раз вернулся в свою лабораторию, чтобы зарядить импланты, но попал в ловушку команды Сэлинджера. Молодой пират тряс перед носом Странника ампулами, не разбирая, где просто соленая вода, а где бесценный запас «спящих» биороботов, и пытался понять, сколько он сможет выручить за все это добро.
Но разговор кардинально изменился, когда пираты поняли, что иероглифы на стенах лаборатории относятся к языку Сайфов. Джон Сэлинджер аж присвистнул: «Так ты что же? Из этих? Я слышал, их вроде давно всех того? Нет?»
– Я родился на Земле, – сказал Странник.
– «Зем-ле»? Это спутник Тэуса, что ли? – удивился пират. – Чего ты мне тут лапшу на уши вешаешь?! Нет, – он обернулся к команде, – вы все слышали?! Этот хмырь вот такой стоит и гонит пургу. Да ты вообще понимаешь, кто перед тобой, а? Ты говоришь с человеком, который скоро будет королем пиратов!
«Они называются пиратскими баронами», – подсказал кто-то из команды.
– Ну да! А я как сказал? Вы чего не видите, что я с человеком разговариваю? Почему меня постоянно перебивают?!
– Простите, босс.
– Я с тобой еще разберусь! – он снова уставился на Странника, дергая верхней губой и пытаясь вспомнить, на чем он закончил. – Ну, в общем, козлина, смотри. Ты ученый, так? Ну и мы тоже в некотором роде ученые, исследователи. Давай проведем научный эксперимент: Мы тебе что-нибудь прострелим и посмотрим, заживет или нет. Идет? Тебе понравится! Что выбираешь? Руку? Ногу? Или может то, что у тебя между ног? У сайфов ведь там что-то есть?
«Жалко, это не телка», – ухмыльнулся кто-то из команды.
– Дело поправимое, – ответил Сэлинджер.
К Страннику тем временем обратился Эхо:
– Не все согласны полагаться на твое слово, – он продолжил разговор точно с того места, где они остановились. – Но это именно то, чего я и добивался.
– Ты добивался повода, – сказал Странник. Он уже лежал в луже крови, не видя столпившихся пиратов.
«Ну как, заживает?» – «Не знаю, кажется». – «А чего он болтает?» – «Бредит, может?» – «Придурок, ты не мог поставить пистолет на режущий режим? Вот помрет этот хмырь, и что дальше?» – «Найдем другого. Они тут, небось, толпами по кустам ныкаются».
Эхо уже обсудил все с остальными биороботами. Слово Странника было достаточно весомым аргументом. Он никогда не врал, в то время как запись всей его жизни сохранялась у Эхо. Некоторые пытались возражать, но Эхо только и ждал, чтобы выявить своих противников и уничтожить их под предлогом развязывания войны. Выбор был простой – либо биороботы устанавливали себе модули самоуничтожения, либо Эхо разбирался с ними. Время было идеальным – сторонников конфронтации было еще не много, Эхо сохранял авторитет и силу.
– Ты должен приготовиться, – сказал Эхо. – У моих врагов есть только один аргумент против твоего слова.
– Если они убьют меня, то больше не будет другого выхода, кроме войны с людьми, – угадал Странник.
– Именно. Они идут к тебе.
– Успеешь помочь?
– Уже успел, – Эхо дал понять, что он просчитал все варианты развития этого боя. – Им не победить, и они это знают.
– Почему тогда они не отказались от нападения?
– Потому что иначе то, что я с ними сделаю, – будет значительно-значительно хуже.
Земля затряслась. Пираты встрепенулись.
– Что происходит? – Сэлинджер принялся проверять показания компьютера. Сигналы от датчиков шли совершенно безумные. В атмосфере громыхнуло несколько термоядерных зарядов, пошли тектонические разломы. Планета в прямом смысле – готова была лопнуть.
– Бегите, – сказал Странник пиратам.
Те в панике переглядывались. Сэлинджер прикусил губу.
– Уходим, – скомандовал он, и пока остальные выбегали, смотрел на Странника, пока тот с трудом поднимался, держась за простреленную ногу. Подземные толчки все усиливались. Сэлинджер поднял пистолет и направил Страннику в голову. По идее, от прямого попадания не должны выживать даже сайфы.
– Джон, не будь идиотом, – сказал Странник. – Пожалуйста, просто не будь идиотом.
– Хех, – пират ухмыльнулся. – Знаешь, хмырь, а ты мне нравишься. Лады, желаю тебе тут сдохнуть самостоятельно.
Он козырнул и выбежал, и Странник медленно пошел следом. Нога заживала с трудом – разряженные имплантанты почти не работали. Ему понадобилось не меньше десяти минут, чтобы выйти на поверхность.
Там Странник остановился, заворожено глядя на небо. Перед его глазами развернулось зрелище невероятной красоты – смертельная битва титанов.
Прошло еще с полсотни лет, прежде чем план окончательно заработал. Странник выступал на Совете, обсуждая законы сотрудничества между расами. Любая сторона, нарушившая эти законы, должна была незамедлительно уничтожаться. Специально для церемонии подписания договора зал Совета был перестроен – половина его оставалась совершенно пустой, с голыми стенами, потолком и полом. Таким образом биороботы хотели демонстративно отделить себя от всего видимого и ощутимого. Странник стоял посреди зала и произносил слова клятвы.
– Клянусь, – говорил он, – своей жизнью, своей честью, всем, что мне дорого, всем, что я знаю, всем что люблю. Клянусь исполнять, уважать и охранять справедливость, защищать независимость, безопасность и целостность всех обитателей Целистики, верно служить возложенной на меня обязанности, соблюдать и уважать международный свод законов. Клянусь до последнего дыхания, последней капли крови защищать мир между биороботами и людьми.
Церемония шла долго. Возникла некоторая заминка, когда оказалось, что один из биороботов не оснащен «чипом контроля» (так их назвали).
